Интервью с Eddie Van Halen ч.2. Влияние на гитарную индустрию

Тайминг [12.18 - 23:00]

–Окей, можем ли мы вернуться в 1978 год, когда дебютный альбом Van Halen попал на полки магазинов. И он действительно заставил всю музыкальную индустрию обратить на себя внимание. Вы со мной согласны? На нем были звуки, издаваемые Эдди на гитаре, которых никто раньше не слышал.

–Звуки из этого альбома – это плод многолетних экспериментов. Потрошение гитар, разборка усилителей и удары током. Валяние дурака. Но до выхода альбома мы трудились очень много, чтобы прийти к тому уровню. Не забывайте. Мы были рок-н-ролльной группой в 77-78 годах. Это примерно так же, как сейчас. С той разницей, что тогда сценой правили панк и диско. Никакого рок-н-ролла вы тогда не услышали бы. И для нас преуспеть в такой обстановке… Короче звук. Я начну с того, что меня всегда тянуло всё раскурочить в одних случаях из необходимости, в других – в процессе экспериментов, потому что я всегда пытался довести вещи до их надлежащего состояния.

Ненавижу приводить примеры из Spinal Tap, но, когда они выкручивали ручки на 11, я был готов довести уровень до 15.

Что мне действительно нравилось в гитарах Fender – это рычаг вибрато. Но они все были с сингловыми датчиками. А на высокой громкости, они визжат, и у них очень тонкий звук, если только ты не используешь какую-то специальную педаль дисторшн, которую я не мог себе позволить.

А компания Gibson, которые делали Леспол, это совсем другие гитары, они производили хамбакеры, аналогичные этим. Они подавляли шум и звучали гораздо объемнее. И я отправился на поиски компании, которая производила бы отдельно корпуса и грифы для Fendera. Эта компания называлась Boogie bodies. И придя к ним я спросил, сколько стоит корпус? Мне ответили, тебе не подойдет. Почему? Это вторичка. Я подумал, это значит, что они вторые по очереди были изготовлены. Но продавец имел ввиду, что это брак. Мы не можем продать их, потому что они повреждены. Я сказал, отлично, я возьму этот. И я купил корпус за 50 долларов и гриф за 75. Я взял стамеску и молоток и сделал отверстие под датчик достаточно большим, чтобы в него поместился звукосниматель от Гибсона. И естественно, этот датчик был взят из другой какой-то гитары. То есть, я испортил ту гитару, выдрав из нее датчик, но я знал, что из этого что-то получится. Я установил его непосредственно в дерево.

И… на стратокастере 3 звукоснимателя. Я полностью разобрал гитару. Поставил хамбакер и.. Прошу заметить, все остальные детали просто лежали рядом. 3 ручки, 2 звукоснимателя. И один звукосниматель я хотел установить на гитару. Но как же всё собрать обратно. Я не имел представления. И я предположил, что всё будет работать, если я просто соединю хамбакер непосредственно с одной ручкой громкости. И это действительно сработало. И я просто выбросил все ненужные запчасти, сделал собственный пикгдард, закрывавший отверстия. И это то, что я сделал с вот этой гитарой.

–Среди всех твоих экспериментов, бывало ли такое, чтобы что-то не срабатывало. То есть чтобы у тебя была полная свалка инструментов, которые…

–Да. Да, я испортил множество настоящих винтажных гитар, вытаскивая из них куски для своих проектов. Так вот, в итоге гитара была сделана. Думаю, один из самых часто задаваемых вопросов это как ты додумался до такой раскраски. И у меня до сих пор нет на него ответа. У меня был простой кусок дерева, из которого получилась отлично звучащая гитара, воплощено всё, что я хотел и я покрасил ее в черный цвет. И мне показалось это скучным. Я обклеил корпус липкой лентой. Вырезал из нее лезвием кусочки, покрасил всё это белым, и когда я снял ленту, мне показалось, что результат довольно клевый. Вот так просто все и было. Я не думал «Я должен создать шедевр!» Хотя выглядит интересно. И чуть позже… красная гитара – это тот же инструмент, что и белый. Я просто еще раз обклеил ее пленкой и покрасил красным.

–И это привело к тому, что многие стали копировать твой дизайн. Установка хамбакера в Страт стало стандартном индустрии. И так много вещей, которые я делал, например парафинить датчики…

Ок, если у вас есть нежелательные высокочастотные шумы и гитара постоянно заводится, вы можете слышать подобное у некоторых спикеров, когда микрофон начинает свистеть. Я сейчас не говорю о приятном фидбэк, когда бы играешь, я имею ввиду неприятный свист… Я не представляю, как я до этого додумался, но я рассуждал так. Окей, обмотка катушек, очень тонкий провод обматывает эти пластиковые штуки с магнитами. И я подумал, может быть они там вибрируют. И я взял одну из маминых пустых жестяных банок из-под кофе, купил в магазине немного парафина, поставил на плиту. И опять же, сначала было испорчено множество звукоснимателей, потому что я забывал, что они содержат пластиковые детали. И я не знал, какая температура им подойдет. Так я расплавил очень много датчиков. И потом я понял, так я окунаю его туда, и как только я почувствую, что он закипает, я резко выдерну его. И это сработало.

–Это тоже стало стандартном индустрии. Каждая компания сейчас так делает.

–И все это порождение твоих мозгов сумасшедшего ученого.

–Или ниспослано мне откуда-то. Я не знаю. Скрестить гибсон с фендером – это была необходимость. Такой гитары не было на прилавках, и я сделал то, что мне нужно было. Это была необходимость. Покраска… Не была необходимостью. Парафинить звукосниматель – не представляю, что заставило меня додуматься до этого.

И теперь у меня была гитара… Я работал в музыкальном магазине, доставлял фортепиано и органы. И однажды к нам приехал усилитель Маршал. Я видел его только на картинках. Только Эрик Клэптон, только боги играли на них! А не уличные пацаны. Я понял, что он должен стать моим. Я работал всё лето, чтобы купить его. И мы уже звучали слишком громко. А теперь у меня еще был 100-ваттный Маршалл. И теперь было тааак громко. Что я только ни делал, разворачивал в обратную сторону, клал лицевой стороной на пол.. Мы проходили прослушивания в клубах

– нет ваш гитарист слишком громкий, слишком много неподконтрольной энергии… Я действительно звучал чересчур громко.

Я нашел объявление в газете о продаже другого усилителя маршал. Я подумал, может с ним все будет иначе. И действительно было. Потому что когда я подключился в него, он не работал. Но. Я оставил его включенным. О чем я не подумал, это то, что он был привезен из Англии, и изготовлен под 220 вольт. Я только позже прочитал с обратной стороны, что для него требуется 220 вольт. Ему требовалось много времени, чтобы разогреться. до половины! И когда я взял гитару, я понял, что он звучит невероятно. Но невероятно тихо. Он был настолько тихим, что только я и моя собака могли услышать его. И тут меня осенило. Я сказал, погодите минутку. Я могу регулировать громкость усилителя через электрическое напряжение. И я приступил к экспериментам, начал ковыряться с реостатом, выкручивать разные элементы, сжег питание.. и так далее.

В итоге я обратился в мастерскую в Пасадине. Они производили любые виды промышленных трансформаторов и реостатов. И мастер мне сказал: да у нас есть штука под названием ВАРИАК. Хорошо, отлично. Я принес его домой. Воткнул в него усилитель. И я снизил напряжение со 110 до... минимальное значение, до которого я доходил было 60. В зависимости от размера помещения, я настраивал его от 60 до 100. Потому что единственный вариант, когда усилитель хорошо звучит, – это когда все ручки выкручены на максимум. И с напряжением 110 вольт это было невыносимо громко. И так у меня появилась новая ручка громкости. И когда мы играли в небольших заведениях, я выставлял 60 вольт, в местах побольше, я выкручивал до 80. Для записи идеальное значение – 89 вольт.